Перевод Александра Красько

 

Заземление как процесс развития в повседневной жизни и в психотерапии.

Иоанна Правдич

Erdung als Entwicklungsprozess im Alltag und in der Psychotherapie.

Joanna Prawdic

Zeitschrift für Biosynthese Energie & Charakter, Nr. 36, Januar 2013

 Краткое содержание

     Исходя из повседневного употребления понятия «заземление», мы начнем наше исследование с образов семени, символизирующего замысел и потенциал для развития, и дерева как символа реализации потенциала с его укорененностью в почве и разветвлением в пространстве. По аналогии с этим будут проработаны и разъяснены в контексте их применения в психотерапии различные, взаимно дополняющиеся аспекты заземления, начиная с понимания заземления Александра Лоуэна и до описания внутреннего и внешнего заземления в Биосинтезе Дэвида Боаделлы. Автор представляет описание клиентского случая из своей постоянной психотерапевтической практики,  проясняющее применение принципов заземления в работе с травмами и зависимостями от психоактивных веществ.

 Введение. Аспект заземления  - словоупотребление и образы

 Повседневная речь и многочисленные речевые обороты наглядно показывают, насколько глубоко понятия связи с землей запечатлены в наших переживаниях и во всем нашем существовании. «Жизненная сила», которую дает земля, позволяет живому расти и развиваться. В то же время мы прочувствованно говорим о «лоне земли» как о символе плодородия, безопасности, защищенности, как о первопричине всего сущего, видя в этом аналогию с телом матери. Тот, кто заземлен в жизни, чувствует себя на своем месте, принятым, имеющим доступ к ресурсам, переживает себя в достаточной степени защищенным и любимым, может выстраивать связь с другими и развиваться с учетом собственных возможностей, желаний и высших целей. Тот же, у кого этот «фундамент» отсутствует, видится неуверенным, неустойчивым, подвешенным в воздухе или утратившим связь с реальностью, что затрудняет таким людям выстраивание надежных связей, и, в конечном итоге, переживается как страх (падения).

Из естественных наук заземление известно со времен Ньютона как сила притяжения. По легенде отдыхавшему под деревом Ньютону упало на голову яблоко, после чего он сформулировал соответствующие законы гравитации. Громоотвод дома предназначен для отведения сильных атмосферических напряжений в землю, их нейтрализации и предотвращения ущерба. Аналогично любой электрик заземляет находящийся под напряжением кабель, чтобы обойти опасные напряжения и обеспечить безопасное протекание тока в линии. Рассматривая наше тело, мы привычно описываем его в категориях массы, самочувствия и движения. При более утонченном взгляде мы можем также распознать в нем биоэлектрические процессы в каналах нервов, в обмене веществ в клетках, а особенно в мозге. Они представляют собой обменные процессы, обеспечивающие связь с окружающим миром и самой жизнью.

Два образа символизируют для меня связь между заземлением и живым ростом в особой степени; их выразительность и непосредственное воздействие на внутренний мир клиентов позволяет рассматривать их как метафоры и символы психотерапии.

Образ семени, прежде всего, означает – в материальном плане - эмбриональную клетку как клетку зарождающейся жизни. В уплотненной, «сущностной форме» семя содержит любую информацию и любые вещества, из которых разворачиваются более поздние жизненные формы, как это, например, бывает, когда травы и деревья пускают корни и ростки и идут в рост. В виде злаков, орехов и фруктов семена представляют собой высококонцентрированные пищевые продукты. У животных и людей сперматозоид и яйцеклетка раскрывают потенциал, из которого возникает и растет эмбрион. Одновременно здесь становится очевидным, насколько зернышко в своем дальнейшем развитии зависит от благоприятных условий окружающей среды, способствующих его развитию: пусть некоторые семена и могут сохраняться веками, но для раскрытия и роста, для трансформации им необходимы соответствующие температурные условия, воздух и свет – если говорить обобщенно, хорошая атмосфера. Из всего изобилия образов и описаний, связанных с семенами, ростом и воздействием я хотела бы взять в качестве примера библейскую притчу о сеятеле в том виде, как она дошла до нас в переведенном Лютером Евангелии от Матфея  (13, 3 и далее):

«И поучал их много притчами, говоря: вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. Кто имеет уши слышать, пусть слышит!».

Использованная в последнем предложении формулировка («Кто имеет уши слышать, пусть слышит!») указывает на значение внимательного восприятия для понимания разнообразных возможностей переноса этих естественных процессов в область духовного: жизнь нуждается в определенных условиях и формирует их, идеи можно сеять, мысли укореняются в реальности, получают пространство для роста и приносят плоды, желания исполняются или остаются как потенциальные возможности.

Образ дерева с такими его элементами, как корни, ствол, ветви, листья, непосредственно связан  с нашим переживанием сущностного: у людей и у деревьев во многом схожие жизненные пространства. Дерево символизирует раскрытие заложенного в семени потенциала. За счет укорененности в почве оно имеет доступ к воде и питательным веществам; твердый ствол означает жизненную энергию и способность к долгой жизни (годовые кольца); ветви образуют контакт с внешним окружением; листья заботятся об обновлении жизненных основ (фотосинтез); вершина символизирует рост и воздействие солнца и света.

С психологической точки зрения деревья ассоциируются с питанием, защитой (тень), стабильностью, теплом (огонь), родиной и плодородием. В мифах о творении и культовых действиях разных культур деревья играют главную роль, соединяя землю и небо, аспект человеческий и аспект универсальный / божественный. В иудейской, христианской и мусульманской историях о творении древо жизни и древо познания символизируют переход человека к собственной ответственности, включающей конфронтацию с последствиями собственного поведения. В германской мифологии («Эдда») мировой ясень Иггдрасиль представляет собой саму Вселенную в круговороте становления, умирания и возрождения. Мир находится в тени этого огромного дерева, три корня которого глубоко вросли в землю, а крона упирается в небеса. Германский бог Один висел вниз головой со связанными ногами в форме обратного креста на этом ясене, опустив волосы в землю как корни. Схожие действия служили германцам в качестве ритуалов для инициации мужчин. Интересно поразмыслить о том, насколько в нашей преимущественно христианской культуре акцент на дословной передаче преданий и борьба с культами дерева и природы (например, вырубание священных дубов миссионерами) поспособствовали негативному отношению к телесному как к чему-то нечистому,  отделенному от разума. Тем важнее заново интегрировать целостные аспекты как в сознании, так и в психотерапии.

 

1. О развитии понятия «заземление» в психотерапии

«Базовая идея заземления – в том, чтобы человек имел тем больше возможностей для роста и самораскрытия, чем лучше он укоренен в себе и в мире, - как у дерева, чей ствол и чья крона растут тем выше, чем глубже уходят в землю его корни» (Peter Schindler / Петер Шиндлер 1996).

За последние 60 лет психотерапевтической практики понятию «заземление» (“grounding”) уделяется огромное внимание, и при этом оно претерпело некоторое понятийное расширение.

Д.В. Винникотт (1951, стр. 157) использовал понятие «заземление» в формулировке: «При правильном обращении Я заземляется (grounded) в теле».

После своей терапии у Вильгельма Райха Александр Лоуэн в сотрудничестве со своим коллегой Джоном Пьерракосом разработал в 50-х годах основы биоэнергетики. Одновременно как клиент и как терапевт он работал с Пьерракосом над своими сохраняющимися хроническими напряжениями и зажимами.  В книге «Биоэнергетика» (1983, стр. 27) он пишет: «Мой невротический характер был склонен всем управлять и все контролировать, и мне было нелегко отдаться движениям моего тела».  Во время этой работы над собой он развил основополагающие положения работы с заземлением. К его концепции заземления относились способность твердо стоять обеими стопами на земле; связь с почвой реальности; глубокая укорененность в контакте с реальностью через телесные ощущения; связь со здоровой и наполняющей сексуальностью. В своей статье «Заземление» (1996, стр. 11) Лоуэн пишет: «Говорят, что человек заземлен, если энергетически он связан с основой своего бытия, а именно с собственным телом и с землей. Противоположностью заземленности является отрыв от реальности, возникающий при утрате контакта с реальностью собственного бытия». Хороший «… контакт с реальностью считывается по сиянию глаз, спонтанности движения человека, а также по резонансу его голоса». Кроме того, хорошее заземление проявляется в беспрепятственном потоке возбуждений в теле. Об этом Лоуэн пишет: «Этот поток гармонично взаимодействует с дыхательными движениями и течет на вдохе вверх, а на выдохе вниз, от головы к стопам. Интенсивность этого потока зависит от глубины дыхания – от полноты и глубины дыхательной активности» (там же, стр. 13).

Стэнли Келеман (1996) описывает тело как электро-эмоциональное поле, порождаемое клеточной активностью. Эмоциональное переживание он рассматривает как биоэлектрический процесс, протекающий и формируемый под воздействием сильного желания. 

Быть заземленным означает для Келемана «…быть связанным с собственными эмоционально-электрическими потоками, волнами собственных потребностей и образов, а также с ритмами и действиями, распространяющимися на собственные психофизические процессы: ритмами, образующими основу человека и природы» (там же, стр. 54). Тем самым заземление делает возможным связь, коммуникацию и удовлетворение желания.

Полезное разделение заземления на пять аспектов делает Томас Эреншпергер (Thomas Ehrensperger, 2006).Наряду с обоими аспектами, относящимися к телу (твердо стоять обеими ногами на безопасной земле и быть укорененным в собственном теле) он дополнительно выделяет аспект укорененности в собственной биографии, позволяющий лучше понять собственное бытие. Осознавание заземляющего воздействия отношений (и в терапевтическом процессе) привело к включению в концепцию заземления такого аспекта, как заземление в отношениях и в социальном окружении. Наконец последний духовный аспект заземления относится к переживанию связи с некой высшей силой за пределами собственного личностного измерения.

Дэвид Боаделла (1991) понимает заземление (grounding), с одной стороны, узко-специализированно как рабочий метод в рамках терапевтического процесса восстановления целостности, при котором выстраивается соответствующий контакт тела с землей за счет снятия мышечного напряжения и формирования нового мышечного тонуса. При этом речь идет о попытке получить хорошее соотношение произвольных (вызванных осознанно), полупроизвольных и непроизвольных движений. Далее он указывает на тесную связь между заземлением и базовой темой первой чакры (муладхары, корневой чакры). Эта тема соотносится со стихией земли и имеет дело с основанием жизни как существования, отношениями с землей и материальным миром, первичным доверием, стабильностью и способностью проводить в жизнь свои намерения. Кроме того, Боаделла также понимает процесс заземления и как всеобъемлющий процесс интеграции жизненного опыта, проявляющийся на разных стадиях развития, начиная от акта зачатия и затем на протяжении всей жизни до самой смерти.

Данные описания показывают, что разные концепции заземления выходят далеко за рамки аспекта осознавания тела, связи с землей и протекания энергетических потоков (в том числе сексуальных), хотя на первый взгляд в них проще узнать явления, сопровождающие  биоэнергетические позы и дыхательные движения. Уже у Лоуэна речь в особой степени идет об освобождении Эго от возникших из страха функций власти и контроля с целью превращения скопившихся блоков в поток и развития осознавания реальности. Эреншпергер и особенно Боаделла рассматривают также и биографические, социально окрашенные, сущностные и духовные переживания  с точки зрения заземления и развития. В дальнейшем я более подробно рассмотрю эти разные аспекты заземления.

 

2. Аспекты заземления

2.1 Первичное заземление в процессе развития ребенка

Биологический процесс заземления начинается, по крайне мере в том виде, в котором мы можем его осмыслить, с оплодотворения яйцеклетки проникающим в нее сперматозоидом.  В своей статье «Пять стадий путешествия сперматозоидов» Карлтон Терри (Karlton Terry, 2011) впечатляюще описывает, что этот процесс может оказывать психологическое воздействие на наши внутренние импульсы и запечатлеваться в образе нашего реагирования на жизнь, на других и на себя самих. Терри ссылается на одно место в «Зоаре», важнейшей книге Каббалы, где описывается суровое нисхождение души в телесный мир. Там написано, что душа противится тому, чтобы спуститься и дать миру «сбить себя с толку».

На основании своего многолетнего терапевтического опыта в исследовании регрессии Терри делает вывод, что воплощение в теле становится шоком для души. Воплощение в теле начинается во время путешествия яйцеклетки и сперматозоида и кристаллизуется в зачатии. Терри считает, что душа остается воплощенной в теле на протяжении всей смертной жизни, если только другие шоковые переживания не будут настолько интенсивными, чтобы вызвать ее уход из тела (там же, стр. 160). Во время работы с регрессией многие переживают спонтанные ощущения в верхней части головы, что рассматривается во взаимосвязи с трением сперматозоида о внешний корпус яйцеклетки. По Терри эти ощущения в верхней части головы соответствуют месту соприкосновения во время зачатия.

После успешного оплодотворения яйцеклетка (зигота) движется по яйцеводу в направлении матки. В течение последующих трех-пяти дней выросшим до размеров клубка первых клеток будущего ребенка удается угнездиться в стенке матки. Тем самым возникает плацента, в ткани которой укореняется ребенок. Эмбриональная ткань врастает в слизистую оболочку матки. По Боаделле здесь эмбрион переживает свой первый опыт врастания внутрь чего-либо. Опираясь на труды Р.Д. Лэйнга (R.D. Laing), Боаделла подчеркивает (1991, стр. 34 - 35) значение обстоятельств, запечатлевающихся в этом первом опыте: «Если матка ощущается как не принимающая, то позднее в сознании могут появиться фантазии и кошмары о погружении в сыпучие пески. Если же матка принимающая, клубок клеток может успешно пустить корни в плодородной почве». На этой стадии развития существует опасность того, что эта первичная укорененность недостаточно устойчива и это может привести к выкидышу. Если же эмбрион удается довыносить, несмотря на такую неустойчивость, то, по Альберту Пессо (AlbertPesso, 2011, стр. 176), у ребенка может быть нарушен нормальный физический и психический опыт переживания доверия и защищенности.  Боаделла (1991) сравнивает растущий в материнском теле организм с растением, которое остается здесь укорененным до окончательного отделения во время третьей стадии родов. Затем ребенок головой вперед «входит» в новый мир. Это его первое заземление во внешнем мире. Затем новорожденного уже следует поместить на живот или на грудь матери. «Преждевременное перерезание пуповины может привести к состоянию отсоединенности или отсутствия корней» (там же, стр. 35).

По Боаделле в последующие месяцы ребенок открывает многие «земли», в которых он может пустить корни. Новорожденный заземляется на теле матери, теперь уже на ее наружной поверхности (горизонтальное заземление). Он узнает те же ритмы (сердцебиение, дыхание и т.д.), которые он до этого переживал внутри. Когда он сосет грудь, он может заземляться через рот. В своем дальнейшем развитии ребенок может заземляться глазами в глазах матери (другого близкого человека). Таким образом, ребенок и дальше чувствует себя связанным с телом матери. Знакомство с гравитацией и переход от положения на животе к таким продвинутым  движениям, как приподнимание головы, ползание, стояние в вертикальном положении и хождение, позволяют ребенку заземлить свое тело на твердом полу (вертикальное заземление) и использовать свой мозг и систему мышц для исследования и эксперимента.  Это поддерживает его следующие шаги в развитии: освоение внутренней безопасности и ориентации на достижение целей в обмене с миром, или переживание радости от пребывания в независимости, а тем самым и способствует удовлетворению потребностей.

 

2.2 Обеими ногами твердо стоять на земле

Понятия «заземление» и выражение «обеими ногами твердо стоять на земле» сначаламожно рассматривать буквально.  Для большинства из нас быть в хорошем контакте с землей – нечто само собой разумеющееся. С точки зрения механики это так и есть. Однако заземленный контакт с опорой предполагает также и чувственный, и энергетический аспект. Он характеризуется потоком возбуждения и обеспечивает связь человека с землей через ноги. На символическом уровне этот живой энергетический контакт можно рассматривать как форму бытия в мире, как способ ориентации в реальности.  Лоуэн пишет об этом (1981, стр. 19): «В более широком смысле эта заземленность человека представляет собой контакт с основополагающей реальностью его бытия». Способность воспринимать и различать стимулы из внешнего мира и приходящие из бессознательного импульсы и желания представляет собой функцию Я, которую Зигмунд Фрейд называет «тестирование реальности». Заземление в смысле более развитого чувства реальности, по мнению Боаделлы, отражает полярность «взрослый – ребенок». «Оно заземляется в удовольствии и в сильном бурлении  эмоциональной жизни. Я заземляется в реальности, что включает способность принимать и сдерживать чувства и, при необходимости, даже откладывать удовольствие, чтобы позднее получить больше». Устойчивость в контакте с реальностью означает также способность анализировать собственные застывшие концепции и при необходимости отказываться от них. Основные качества, отражающие заземление: связанность, независимость, доверие гравитации, способность опускаться вниманием в свой центр тяжести в телесных проявлениях и при переживании своей внутренней позиции, а тем самым быть ближе к земле и к живому.

 

2.3 Укорененнность в собственном теле

В моем понимании укорененность в собственном теле – означает чувствовать себя в своем теле хорошо, как дома, обживать его, знать и с любовью принимать его потребности, особенности и ограничения. Многие люди находятся в борьбе со своим телом, поскольку они пережили или переживают его как источник страдания. Некоторые из них из страха новой боли настолько вышли из чувственного контакта с собственной телесностью, что с трудом различают телесные ощущения. В нашей культуре широко распространено убеждение, что здоровое тело мы не ощущаем. Для многих непривычно и порой даже страшновато предположить, что возникающие в теле ощущения – это естественное выражение жизненности. Если же в своих действиях мы руководствуемся властью, превосходством, успехом и другим культурными ценностями, которые по Лоуэну (1996, стр. 15) соотносятся с Эго,  то неприятные ощущения и импульсы тела обесцениваются, подавляются, вытесняются.  По этой причине для обретения заземленности в теле необходимо сначала учиться принимать и внимательно исследовать через язык тела такие объявленные нежелательными чувства, как стыд, слабость, униженность или отчаяние. Также необходимо найти пространство для удовольствия и вожделения как способов выражения естественной связи с собой и окружением.

 

2.4 Укорененнность в собственной биографии

Укорененность в собственной жизненной истории предполагает глубокое понимание значения жизненных особенностей (обстоятельств) и определяющего воздействия жизненного опыта. Позиция принятия облегчает осмысление и упорядочение собственной внутренней природы. Наряду со знанием собственных сложностей, травм и ограничений к укорененности в биографии относится и осознавание эмоционально напитывающих событий, расширяющее доступ к собственным ресурсам и обретению большей уверенности в себе. 

В терапии мы чаще имеем дело с людьми, которым не удалось достаточно хорошо решить задачи, связанные с жизненным развитием. Некоторые пережитые этими людьми травмирующие обстоятельства и события из прошлого оставили после себя иррациональные дисфункциональные паттерны поведения, отягощающие жизнь и увеличивающие страдание. В терапевтическом процессе им необходимо помочь в нахождении эмоционально-энергетического объяснения таких сложностей и в обретении понимания относительно пребывающих в прошлом и еще недостаточно интегрированных частей себя. Этот процесс поддерживает терпение и сострадание по отношению к себе и тем самым дает больше опоры и жизненных ориентиров.

Еще психоанализ Зигмунда Фрейда занимался интеграцией событий и чувств жизненной истории в концепцию Я. Позднее во многих формах терапии были разработаны эффективные (и чаще относящиеся к проблемам, требующим безотлагательной помощи) техники, способствующие включению вспоминаемых событий в формирование настоящего и будущего.

 

2.5 Заземление в отношениях и социальном окружении

В рамках биосинтеза Боаделла (1991, стр. 9 и далее) разработал теорию, в соответствии с которой основу для возникновения материи и жизни образуют два фундаментальных мотива. Вероятно, они отвечают за полноту в телесном развитии, а также за формирование Я. Формообразующий процесс выражается в том, что из открытой системы более низких уровней организации формируются уровни организации более высокого уровня. Мы обнаруживаем  это в принципе самоисцеления в терапевтическом процессе. В соответствующих условиях организующее поле придает процессу развития форму и тем самым поддерживает самоорганизацию организма. Для того чтобы ребенок мог развиваться, он нуждается в родителях, готовых к контакту с ним, которые обеспечат для него живое отражающее настоящее и тем самым выступят в роли организующего поля. Синхронное переживание ритмов между родителями и ребенком, а также способность родителей распознавать и поддерживать потребности ребенка, укрепляют в нем доверие к миру и связь с ним. Постепенно возникающие в окружении ребенка негармоничные ритмы позволяют ему воспринимать различия, а также границы между ним и другими.

В стремлении ребенка привести свой ритм в соответствие с ритмами окружающего мира Келеман (1996) видит развитие осознавания собственного Я. Он описывает человеческое тело как вырабатывающий энергию биоэлектрический океан, пульсирующий и текущий, что выражается в форме потребностей, чувств, ощущений, интуитивных озарений, образов и действий. Нарушения этого потока могут вызывать ярость, страх, отчаяние, депрессию, но также и упорство, выдержку и надежду. В этом процессе по Келеману (там же, стр. 59) развиваются мембраны, которые сдерживают нарастающий энергетический поток и придают телу его форму. Способность выдерживать сильные чувства, а также при необходимости сдерживать их, формирует осознавание собственного Я. Эта способность развивается в процессе установления и сохранения границ. Келеман пишет: «Функция сдерживания и выражения энергии позволяет достичь двух измерений заземления: соединенности с землей и расширением в социальное окружение».

В своем методе сценической телесной психотерапии Альберт Пессо (2011) берет в качестве ориентира концепцию «трех тактов». Согласно этой концепции сначала в теле клиента становится видимой энергия, которая хочет выразиться в действии, чтобы затем перетечь во взаимодействие со своим визави (близким человеком, терапевтом). Петер Шиндлер (Peter Schindler, 1996, стр. 34) указывает на значимость этого третьего шага в терапевтическом процессе: «Только когда выражающее движение энергии действие встречает эмоционально адекватный ответ (в детстве или в терапии), цикл завершается, гештальт жизненного движения организма закрывается, и развитие может выйти на новую ступень». Часто бывает недостаточно того, что клиент печалится или злится из-за своих детских травм. Его бы следовало попросить представить и пережить то, что могло тогда бы стать его правильным ответом, и при помощи этого воображаемого действия исцелить свою рану.

Ссылаясь на Лоуэна и Келемана, Боаделла (1991) указывает на то, что ранние взаимодействия с семьей становятся определяющими в том, как мы заземляемся в теле и в социальном мире.

 

2.6 Заземление в духовности

Т.П. Эреншпергер (T.P.Ehrensperger, 2006, стр. 695) пишет об этом следующее: «Духовный аспект заземления означает осознавание связи с некой силой за пределами нашего личного измерения. Многим людям эта возможность, а также вера в это, дает внутреннюю и внешнюю опору». Здесь мне кажется уместным указать на некоторую дифференциацию… Религиозные ритуалы, этические убеждения или суждения морали могут давать опору и быть полезными для безопасной ориентации, а в соответствии с их историей возникновения они выполняют функцию защиты от страха. Например, говорится об укорененности в религии или в вере, но если религия или вера характеризуется жесткостью, догматичностью или даже фундаментализмом, то она блокирует личностный доступ к собственному Я, к социальным связям и к потоку живого. Здоровую религиозную или духовную ориентацию можно понять как сосуд, дающий лучший доступ к непосредственному опыту бытия.  Духовные концепции различаются в степени жесткости / изменчивости,  в том, догматичны ли они, или же позволяют некоторую свободу и неоднозначность толкования, а тем самым способствуют развитию.

 

2.7 Базовые аспекты биосинтеза в контексте заземления

По Боаделле (1991) биосинтез - это интеграция жизни: «Биосинтез исходит из трех фундаментальных потоков энергии и жизни, связанных с тремя зародышевыми слоями (эктодермой, эндодермой и мезодермой) оплодотворенной яйцеклетки, из которых формируются наши разные системы органов. Эти потоки жизни находят свое выражение как поток движения, идущий от мышц, поток восприятия, мыслей и образов из системы органов чувств и поток эмоциональной жизни в центре тела, проходящий через органы, расположенные глубоко в туловище. Однако стресс, переживаемый в процессе рождения, в детстве и в юности, может нарушить интеграцию этих трех жизненных потоков. Работа телесно-ориентированного психотерапевта в биосинтезе поддерживает взаимодействие этих трех потоков. При этом сама она опирается на три основных метода: центрирование (centering), заземление (grounding) и фейсинг (facing). Центрирование – это работа на уровне эндодермы, направленная на гармонизацию ритма дыхания и эмоционального потока. Заземление работает на уровне мезодермы, создавая соответствующий контакт тела с землей. Это может достигаться в работе с мышечным тонусом или с моторными полями. В фейсинге работа идет на уровне эктодермы с визуальным контактом (новым взглядом) и голосовым контактом (новым обращением к другому), при этом важно, чтобы словесное выражение и контакт глазами были в созвучии с чувствами. В своих рассуждениях об эмбриологическом развитии организма, представленных в статьях по биосинтезу, Боаделла (1991, стр. 9) различает внешнюю и внутреннюю землю «Реинтеграция чувствования, действия и мышления относится к внешней земле биосинтеза, в основании которой лежит внутренняя земля, через которую выражает себя сущность или душа каждого человека». Когда мы приближаемся к этому сущностному ядру и хотим работать с сущностью, по Боаделле мы можем проходить к нему преимущественно тремя «путями», которые в конечном итоге должны сойтись в один. На «пути живота» мы проходим через процессы эмоционального очищения и прояснения. На «пути сердца» мы учимся выражать и реализовывать в повседневной жизни наши самые глубинные качества. На «пути наблюдения» мы можем распознавать наши идентичности и концепции, делать их более проницаемыми и привносить в свою жизнь больше спонтанности и свободы.

Боаделла описывает внутреннюю землю как источник, из которого струится целительная энергия человека, дающая ему силы для новой интеграции, несмотря на социально обусловленные импринты. Алмаас (Almaas, 2010, стр. 23) называет этот внутренний источник природой реального бытия. Он пишет: «В том, чтобы чувствовать себя как есть, быть собой как есть, заложена чудесная интимность. Когда мы спокойно находимся в своем центре, мы чувствуем себя просто реальными. Мы познаем реальность нашего бытия, реальность прямого осознавания». Прямое осознавание нашего бытия за пределами каких-либо заданных условий позволяет нам быть укорененными в собственной глубине, в собственной основе. Оно сопровождается чувством глубокой любви и готовности отдаваться жизни.

Описываемый взгляд и принцип работы биосинтеза хорошо иллюстрирует следующая схема полей жизненного опыта Дэвида Боаделлы…

Внешний слой образует закрытую систему с телесными блоками и препятствующими жизненности паттернами поведения, мышления и переживания. Цель терапии состоит в том, чтобы при помощи эмпатичного и диалогичного присутствия терапевта подготовить организующее поле для обеспечения большей проницаемости и изменения этих блоков и выстраивания лучшего контакта с внутренней системой, представленной в среднем круге. Основными качествами этой соединенной с центром открытой системы являются энергетическая и психическая жизненность, креативность, ясность. Центр, сущность во внутреннем круге, представляет собой источник силы и точку отсчета для телесной, психической и духовной интеграции. В терапевтической работе с этим ядерным Я речь может идти как о событиях, оказавших глубокое воздействие на личность пациента, так и о трансперсональных переживаниях.

         Гексаграмма

 

Левая сторона: МЕЖЛИЧНОСТНОЕ

Правая сторона: ВНУТРИЛИЧНОСТНОЕ

Поле 1:

Мышечный панцирь: избыточный и недостаточный заряд

Естественные импульсы движения

Поле 2:

Чрезмерно контролируемое или хаотичное дыхание

Центрированный ритм дыхания

Поле 3:

Паттерны вторжения или депривации в отношениях

Отношения как встреча и диалог

Поле 4:

Эмоциональное подавление или эмоциональное отреагирование

Эмоциональная ясность

Поле 5:

Защитная или сбивчивая речь

Связная речь

Поле 6:

Ограничивающие внутренние образы

Творческие внутренние образы

Поле 7:

Сущность

 

Мое личностное развитие и аспект заземления

Детство я провела с мамой в Варшаве. Отец оставил семью, когда мне было два года. Мама была занята тем, чтобы обеспечить наше существование, и в то же время в связи с травматичными переживаниями, произошедшими во время Второй мировой войны, она вынуждена была перерабатывать свои страхи и опыт потери. Двенадцатилетней я покинула вместе с мамой мою родину Польшу во время волны эмиграции 1968-го года. В дороге я еще не знала, что мы не сможем вернуться в Варшаву. В Риме, как и многие не имеющие гражданства, мы в течение двух лет жили в статусе беженцев в ожидании въездной визы в США. В это время я не могла посещать школу, поскольку официально мы были там проездом. Мы не получили разрешение на въезд в США, зато швейцарская комиссия по делам беженцев предоставила нам возможность переехать в Швейцарию с правом получения места жительства.

В связи с выездом за границу моей Родины и неопределенностью с местом дальнейшего пребывания тема заземления появилась в моей жизни рано. Только оглядываясь назад, я могу понять, как развитие определенных способностей и стратегий послужило моему укоренению в моем теле и на почве внешней реальности.

Когда мы приехали в Швейцарию, мне было 14 лет. Все было новым и чужим для меня. С одной стороны, я была счастлива, что нашла в Цюрихе новую родину, с другой стороны, я чувствовала себя в незнакомом месте изолированной, поскольку недостаточно владела языком и не могла изъясниться с другими сверстниками. В свободное время я предпринимала ознакомительные прогулки по Цюриху и спонтанно обрела особенную манеру ходьбы. Я обращала внимание на то, чтобы осознанно воспринимать  каждый отдельный шаг, со всем вниманием ощущать и переживать ноги и их контакт с землей. Так я чувствовала себя в контакте и с собой, и с почвой внешнего мира.

В 17 лет я интуитивно нашла полезный ритуал для засыпания. Лежа на спине, я представляла себя подвешенной за ноги и свисающей головой вниз с могучего дерева. Сначала моя голова нащупывала теменем землю, и я концентрировалась на этом ощущении в голове. Затем мое тело медленно опускалось вниз, так что я могла опустить на землю затылок и плечи, ощутить тяжесть этих частей тела и расслабить напряжение в них. Только потом я опускалась спиной, позвонок за позвонком, до самого таза. В конце концов я могла уложить на земле мои ноги. Ощущая себя тяжелой, расслабленной в контакте с тем, что было подо мной, я могла хорошо заснуть.

В мои юношеские годы в Цюрихе я ощущала себя живой и заторможенной одновременно. Круг моих отношений был очень ограниченным, и я страдала от того, что лишь с трудом и недостаточно спонтанно могла выражать себя на иностранном языке. Оставаясь одна дома, я часто слушала классическую музыку и выражала все, что меня трогало, в танцевальных движениях. Это были мгновения, когда я переживала себя в своей целостности и в потоке со всем остальным. Интуитивное телесное движение стало моим выражением и моим языком. Во время моего последующего обучения биосинтезу я чувствовала соединенность с моим внутренним источником в танце буто.

 

4. Заземление как стабилизирующая интервенция в работе с зависимостями от психоактивных веществ и травмой

В данном разделе я хотела бы рассказать о частых факторах возникновения и функционирования зависимостей от психоактивных веществ, а также соответствующих терапевтических интервенциях. В его завершающей части я проиллюстрирую на примере случая из моей работы, какую роль различные аспекты заземления могут играть в контексте происходящих в терапии изменений.

4.1 Функции зависимого поведения и эффективные терапевтические интервенции

Веховски (Wehowsky, 1996, стр. 27) рассматривает психоактивные вещества, от которых возникает зависимость, а также и само зависимое поведение как средство для регулирования изменения состояний и опыта, который они приносят. Способность к здоровой саморегуляции, помимо прочего, означает «… сохранение достаточной целостности в изменчивых жизненных состояниях без вынужденной зависимости от веществ (наркотиков), людей (или других живых существ) или способов поведения, предполагающих зависимость». Развитие и динамику зависимости он рассматривает как выражение дефицитарности саморегуляции. Вещество, вызывающее зависимость, сначала используется употребляющим его человеком как желательная приятная стратегия, но в долгосрочной перспективе оказывает все более разрушительное воздействие. Нарушения развития и шоковые травмы детского возраста, а также стрессовые и шоковые переживания из более взрослой жизни могут стать причинами для развития зависимости. При здоровом развитии можно исходить из того, что развившиеся и стабилизировавшиеся в детстве механизмы регуляции стресса будут способствовать формированию некоторой «стрессоустойчивости»  во взрослом возрасте. Эти возможности в контексте саморегуляции могут предотвратить экстремальные нагрузки и шоковые переживания, а также взять над ними верх или существенно ослабить в долгосрочной перспективе.

Более десяти лет я работаю в учреждениях, специализирующихся на терапии зависимостей от психоактивных веществ, как в индивидуальном, так и в групповом формате. Во время моей терапевтической работы с зависимостями и травмами я провела, в том числе в совместной терапии, стабилизирующую терапевтическую программу интегративного лечения последствий зависимостей и психологических травм. Данная ориентированная на ресурсы когнитивно-бихевиоральная программа лечения под названием „seeking safety“ (в переводе: «обрести безопасность») была разработана в 2022 году доктором Лайзой Нэйджевитс (Lisa Najavits) в Гарвардском университете. Цель лечения – помочь пациентам обрести лучшее понимание последствий травмирующего опыта и освоить соответствующие стратегии, позволяющие справиться с этим и отказаться от употребления веществ и дальнейшего проблемного или саморазрушительного поведения. В одной из сессий пациенты знакомятся с различными упражнениями на заземление: это восприятие тела, восприятие окружающей среды, осознанное управление вниманием. Эти упражнения, по большей части взятые из практики осознанности, помогают выйти из «старого кино» и осознанно укорениться в переживании здесь и сейчас.  Они не позволяют эмоциям затопить клиента и тем самым снижают уровень его возбуждения.

В телесно-ориентированной психотерапии существует множество упражнений на заземление, применяемых в зависимости от целей терапии. Полезные примеры и ссылки можно найти в статье Т.П. Эреншпергера (T.P. Ehrensperger) «Заземление в терапевтической работе и в повседневности» (Erdung in der therapeutischen Arbeit und im Alltag“, 2006).

Уже в ходе первичной диагностики, по результатам которой определяется необходимость в стационарном лечении зависимости от психоактивных веществ, проводятся диагностические тесты и происходит сбор информации о травмирующих событиях и нарушениях, возникших вследствие психических травм, поскольку доказано наличие существенной взаимосвязи между травматическим опытом и развитием зависимости.

Большинство моих пациентов страдают от низкого порога фрустрации, имеют проблемы в самовосприятии, не способны в достаточной степени регулировать свои эмоции и устанавливать границы (психоактивное вещество помогает им отдаляться). С этим связаны страхи, депрессии, навязчивые идеи, а также частая симптоматика, указывающая на пограничное поведение или на синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).

Многие пациенты практически не в состоянии выразить свои чувства и сообщить о своих потребностях, а также позаботиться об удовлетворении последних в здоровой форме. Регуляция напряжения происходит чаще всего в дисфункциональном ключе, посредством употребления психоактивных веществ. У многих пациентов обращает на себя внимание ярко выраженная проблематика, связанная с утратой корней. Чаще всего она обусловлена наличием в жизненном опыте миграции и ранних потерь, и «подкреплена» недостаточной надежностью первых ухаживающих взрослых или утратой доверия к ним. Нередко тема утраты корней ведет к опыту самого раннего детства, а иногда даже в пренатальный период, в ситуациях, когда зачатый ребенок воспринимался как «помеха», ему не были рады.  Комплексная травматизация вследствие хронического отсутствия заботы об эмоциональности и / или телесности ребенка, а также в результате эмоционального и физического насилия встречается достаточно часто.

Такие процессы способствуют развитию самых разных защитных механизмов. Их задачей является предотвращение контакта с нежелательными переживаниями и воспоминаниями, а также пугающими чувствами и состояниями. Зависимые люди используют психоактивные вещества или зависимое поведение для регуляции душевного состояния, для выражения отрицательного отношения или для защиты. Здоровая саморегуляция является важной составляющей заземления в реальности; она предполагает наличие достаточно хорошего контакта со своим ядром. Употребление психоактивных веществ –болезнь, развивающаяся на основе зависимости, а тем самым чаще всего это также болезнь отношений. Распознать ее мы можем, во-первых, по существующим дисфункциональным паттернам отношений в социальной системе, а во-вторых, по контакту, в котором больной причиняет ущерб себе, своему ядру.

Многие из моих клиентов приходят на психотерапевтическое лечение с намерением побороть зависимость. Они чувствуют себя полностью в ее власти, беспомощными, неспособными ее контролировать. В большинстве случаев «за кадром» остается сильный страх расставания с этими «любовными отношениями с психоактивным веществом», поскольку нередко они переживаются как  самые надежные отношения, которые большинству пациентов приносили и красивый, счастливый опыт и, в проблемном окружении, были для них своего рода домом и давали им некую идентичность. Без регулирующего или защищающего воздействия зависимости им пришлось бы вновь встретиться с темами и переживаниями, которых они боятся, а потому стремятся избежать. Страх почувствовать себя самого и отпустить себя на «эмоциональную глубину» является могучей опорой динамики употребления психоактивных веществ.

В рамках психотерапии я, помимо прочего, рассматриваю качество здорового заземления как способность входить в реальные отношения, доверяться как некому «ты», так и себе самому, и тем самым своей собственной внутренней «земле», устанавливать контакт совсем тем, что есть, без осуждения и потери себя. Так развиваются способность распознавать собственные ресурсы, возможности и границы, уважение к ним.

Для того чтобы помочь травмированным и зависимым людям укрепиться в способности к такого рода поведению, важно вновь активизировать и поощрять такие внутренние качества, как уверенность, доверие и чувство безопасности. Создание «безопасного места», иногда наряду со встречей с «внутренним духом-помощником» (по Реддеманн / Reddemann, 2004), представляет собой важный процесс в моей работе по стабилизации пациентов перед этапом исследования и прояснения событий из их биографии. Формируемые или выбираемые пациентами образы безопасного места уже могут много рассказать о нарушениях в развитии, а также о ресурсах и возможностях стабилизации; эти образы могут стать точкой отсчета для дальнейших шагов в рамках терапевтического процесса. Такого рода интервенция часто становится первым шагом пациента в том, чтобы, в сопровождении со стороны психотерапевта, развернуться внутрь себя и вступить в контакт со своими более глубокими слоями.

Перед началом работы с воображением я проясняю, чувствует ли себя пациент безопасно в отношениях со мной, затем в общих чертах описываю упражнение. В этом вводном объяснении я часто использую заимствованный из семинаров Гунтера Шмидта (Gunther Schmidt) образ фонарика в темном помещении. Темное помещение означает здесь все имеющиеся, но, скорее, неосознаваемые качества, аспекты, ресурсы, способности, но и сложные, деструктивные части личности. Будучи наведенным на аспект безопасности, этот воображаемый фонарик освещает это скрытое в нас качество и помогает нам вступить в контакт с ним. В этой вводной части я объясняю, что все, что возникает перед нашим внутренним взором в качестве образа «безопасного места», уже есть в нас как некое личное качество. Одновременно луч фонарика позволяет выбирать фокус, контролировать и управлять. В любой момент пациент может сказать «Стоп!» и остановить процесс. Доверительное разъяснение пациенту более глубокой сути упражнения укрепляет терапевтический альянс и помогает пациенту обрести чувство доверия и заземленность в терапевтических отношениях. Образ «внутреннего духа-помощника» (чаще всего это не реально существующие люди, а архетипические образы) может дополнительно помочь работающему со своим воображением пациенту установить контакт со своими положительными частями, такими, как, например, исцеление, сила, утешение, уверенность или опора. Они находятся в глубинных слоях нашего бытия, которые мы связываем с внутренней мудростью или внутренним источником исцеления. Мы можем рассматривать их как представителей хороших внутренних объектов.

4.2 Описание случая: работа с «безопасным местом» и «внутренним духом-помощником»

Господин М. родился и вырос в Южной Европе, сейчас ему 40 лет. Когда ему был год, его юная незамужняя мама отдала его приемным родителям. Когда мама вышла замуж, она забрала мальчика к себе. Сразу после этого родился единоутробный брат, и М. пришлось достаточно рано заботиться о нем. Отчим, которого М. описывает как алкоголика, не принял его как сына. Мама часто не справлялась с происходящим и нередко била мальчика. В начальной школе у него было несколько травмирующих событий, в которых его публично стыдили, а он чувствовал себя беспомощным. В молодые годы господин М. переехал в Швейцарию ради лучших условий работы. Попав в серьезное ДТП на своем мотоцикле, он получил несколько травм головы и долго лечился в клинике. После этого события он почувствовал себя во многом изменившимся и ограниченным. Он страдал от проблем с памятью и концентрацией, а также от нарушений в регуляции эмоций, особенно приступов ярости, что впоследствии привело к развитию зависимости от психоактивных веществ, многочисленным симптомам депрессии и жестким проявлениям комплекса неполноценности. Господин М. был разведен, у него был маленький сын. До ДТП он был страстным дельтапланеристом.

Когда пациент появился в клинике, его дыхание было, скорее, поверхностным (грудным). Он мог находиться в прямом контакте глазами. Его взгляд иногда был прямым и выражал активность и вызов, но затем вновь становился пассивным, расфокусированным, пустым и беспомощным. Господин М. обычно ощущался сверхнапряженным, в постоянном ожидании неприятных сюрпризов. На поверхности его мускулатура была в гипертонусе. У меня было впечатление, что в более глубоких слоях энергетический заряд был слабым, а жесткостью позы он компенсировал свои чувства безнадежности и беспомощности. В связи с выявленными в ходе диагностики ярко выраженными симптомами ПТСР (с интрузиями и излишней активацией ЦНС) наряду с терапией зависимости была запланирована дополнительная травматерапия с целью проживания и разрешения травмы.

После этой вводной части  согласия пациента на работу с воображением я провела короткое упражнение на заземление (на восприятие тела, и в частности, стоящих на полу стоп) и пригласила господина М. представить себя в хорошем месте, где бы он чувствовал себя хорошо и в безопасности. Это могло быть конкретное или воображаемое место.

Сначала господин М. обнаружил себя в воздухе, в состоянии полета на дельтаплане. Затем окружающее его пространство изменилось. Он увидел себя на волшебном облаке, переливавшемся оттенками светло-голубого и перламутрового. Я дала ему время на исследования качеств этого облака. Он описал его как приятно мягкое, а при этом оно надежно держало его. Согревающие лучи солнца освещали его кожу и создавали приятное ощущение. Он лежал в позе звезды на волшебном облаке, держа в руке книгу Дэна Брауна (автора книги «Ангелы и Демоны») и глядя вниз на заснеженные горные вершины. Я спросила, может ли он отгородиться или защититься от возможных опасностей. Пациент объяснил, что у самого у него возможности защититься нет; в его воображении не было никакой другой границы, кроме формы облака. После моего вопроса о том, есть ли в этом месте существа-помощники, ему явился большой ангел в обличии женщины в белом одеянии с многочисленными золотыми звездами в волосах. Господин М. чувствовал сердечную связь с ангелом и передал тому ответственность за свою защиту. Большие крылья защищали пациента. Он чувствовал спокойствие, силу и желание жить.

При поверхностном рассмотрении созданный воображением образ облака без ясных границ и защиты по отношению к внешним воздействиям не дает ощущения безопасности, устойчивости и укорененности, однако по своему опыту терапевтической практики я знаю, что страдающие от зависимости и перенесшие ранние травмы пациенты, чьими основными переживаниями детства были постоянная небезопасность, отсутствие надежных опор и недостаточная защищенность, часто формируют внутренние образы, обнаруживающие качества из пренатальной стадии развития как единственного жизненного этапа, когда они ощущали себя хорошо и в безопасности.

Изменение перспективы, взгляд на мир сверху вниз с дельтаплана был хорошо знаком господину М. С ним он связывал ощущение свободы и невесомости. На облаке он ощутил себя словно укутанным в мягкость и тепло, в парящем состоянии. Я могу предположить, что при помощи этих внутренних образов он сформировал  ассоциативные связи с тем опытом, что он пережил до рождения, внутри матки, где у него были ощущение безопасности, защищенности, знание, что его держат, а также состояние укорененности зародыша в плаценте. Он не был в состоянии самостоятельно позаботиться о своей защите, но мог делегировать это существу-помощнику. Книга в его руках – по его словам, символ связи между материальной и духовной жизнью – могла бы означать зарождающееся самосознание.

После сессии я предложила пациенту оформить полученный опыт «безопасного места» во внешней реальности в виде картины или скульптуры. Такая активная работа с образами, дающими ощущение безопасности, поддерживает креативность и помогает осознанно пережить опыт самостоятельного создания безопасного места без использования психоактивных веществ. Через две недели полного погружения в работу в мастерской-студии господин М. изготовил из глины свое безопасное место и ангела-хранителя. Концентрированная непрерывная работа по приданию образу формы резко контрастировала с его обычной нервозностью и напряженностью.

К началу следующей сессии господин М. вновь очень нервничал и был излишне напряжен. Он смог идентифицировать свое беспокойство как страх перед запланированным лечением с целью проживания и разрешения травмы. В течение этого часа я предложила ему установить контакт с воображаемым ангелоподобным существом. Пациенту хотелось иметь за спиной его поддержку и защиту. Сначала он почувствовал боли с правой стороны спины. Я спросила, какой поддержки он бы хотел. Он визуализировал большие крылья ангела, на концах которых находились многочисленные руки, которые заботились о нем и указывали ему путь. При этом он чувствовал страх перед возникающими чувствами нежности и любви, в связи с предчувствием, что, возможно, вновь придется пережить брошенность, разочарование и боль. Я сопровождала его текстом и заверила его, что ангел-хранитель специально здесь для него, и для того, чтобы заботиться о нем хорошо. Слыша это, господин М. позволил себе переживание любви и внимания. Он представил себе, что ангел-хранитель приложил свои исцеляющие руки к тому месту, где он чувствовал боль. Он также позволил ангелу погладить его также отзывающийся болью затылок, надавить на него. Сначала боль усилилась и стала резкой, но затем она растворилась. Напряжение перешло со спины на затылок. Господин М. представил себе мягкую, растворяющую боль руку ангела на затылке. Боль перешла на переднюю часть тела, в область груди. Господин М. представил контакт с исцеляющей рукой в области груди и ощущал в целом исполненное любви присутствие ангела. Через некоторое время я предложила ему внутренне установить контакт с пережитым в начале сессии ощущением поддержки со спины. Его сердце успокоилось, он задышал глубже, расслабился и в этом покое пережил контакт с самим собой и с присутствием ангела.

На этом этапе терапии пациент начал осознавать свои потребности в поддержке, ориентации и телесном контакте. Одновременно вновь активизировались прежние страхи, связанные с болью и брошенностью. Когда же он представил и осознанно услышал послание, что помощник здесь и только для него, он успокоился и смог вступить в контакт. Его телесное Я отреагировало положительно на контакт с этой воображаемой и ощущаемой целительной инстанцией. Возник доверительный (невербальный, внутренний) диалог, напоминающий напитывающее положительное взаимодействие ребенка с одним из первых ухаживающих взрослых.

Во время следующей сессии господин М. рассказал о своей работе над фигурой ангела. Он показал мне, как фигура простирала свои руки, чтобы защитить его. Пациент повторил это раскрывающееся движение рук несколько раз. Я спросила его, может ли он сам встать в эту открытую позу.  Господин М. согласился и раскрыл руки в стороны в оберегающем жесте. Сначала, правда, он услышал изнутри поток обесценивающих комментариев. Это постоянное самообесценивание было ему хорошо знакомо. Я предложила ему отправить этого «внутреннего критика» на некоторое время в отпуск, что ему в конце концов удалось. С этого момента сам он ощутил отчетливые изменения в теле, и мне они были также хорошо видны. Он сообщил о том, что по его ногам идет тепло, а также об ощущении легкости и живости. Его грудная клетка раскрылась, а в спине появился легкий зуд. С его согласия я сначала мягко положила руку на его левое плечо, что вызвало глубокий вздох, а затем – на спину ниже напряженного затылка. Он ощутил приятное тепло в этой области, а затем – ее расслабление. От него шло ощущение наполненности жизнью, и казалось, он наслаждается своей позой. Я предложила ему перейти в движение и, медленно и постепенно, обнять руками самого себя. Пациенту потребовалось некоторое время, чтобы выйти из открытого положения. Во время движения он увидел образ своего маленького сына, и сначала это вызвало его печаль. Он продолжал движение до тех пор, пока не обнял себя, удерживая себя в объятиях. Растроганный, он осознал свою большую потребность в том, чтобы по-настоящему плотно обнимать себя и удерживаться в этом. Я поддержала его, слегка прикасаясь к его «местам силы» между лопатками. Все тело господина М. перешло в  мягкую пульсацию; он сообщил о том, что чувствует тепло внутри, любовь и глубокую растерянность. Когда я постепенно убрала руку из контакта с его спиной, он смог сам удерживать внутренний контакт с «местами силы». Он сказал, что, будучи трезвым, он еще никогда не был в таком контакте с собой.

Эти часы терапии наглядно показали, что работа по оформлению безопасного места, контакт с воображаемым помощником и прямой контакт рук с глиной помогали устанавливать доверие. Господин М. смог развернуться для встречи со своими заботливыми и защищающими частями. Внутренняя близость с созданной самим собой фигурой позволила ему принять позу ангела, словно это было нечто само собой разумеющееся, и телесно открыться этому моменту, что имело целительный эффект. Эта открытость вызвала сначала мобилизацию внешнего слоя эмоциональной защиты, состоящей из ограничивающе-обесценивающих замечаний и критики. Мое предложение и разрешение на время дистанцироваться от критикующей инстанции позволило господину М. достаточно легко принять мое приглашение к открытости и расширению через движение рук. Этот процесс активизировал его сильно ущемленные каналы отношений и эмоционального выражения (жизненные поля 3+4, см. стр. 13). Переживания резонанса и близости в контакте с собой (внутри) и с терапевтом (вовне) позволили господину М. заземлиться в поле отношений. Одновременно его тело стояло прямо в вертикальном положении и находилось в хорошем контакте с полом. Индикаторами этого стали ощущение тепла в стопах и разливающееся переживание большей живости. При помощи связанного с эмоциями движения рук на расширение господин М. вступил в контакт с внешним миром. Из теории биосинтеза известно, что руки связаны с сердечной чакрой и энергией сердца. Горизонтальное движение сердечной энергии является вратами к некому «ты» и к миру. Это качество сердца было заблокировано у господина М. ранним опытом отверженности и брошенности, и связанными с этим чувствами. Внутренний контакт с ангелом-хранителем и поддерживающее сопровождение со стороны терапевта помогли ему пройти в расширяющее движение рук. В начале этого его раскрытия он был для меня словно маленьким ребенком, открывшим свои объятия, чтобы получать самому, чтобы любимый взрослый обнял его. После этого у меня создалось впечатление, что его связь с потоками жизни укрепилась, стала сильнее. Последующее приглашение медленно перейти из экстензии во флексию позволило господину М. активнее ощутить и сформировать контакт с самим собой. Допустив возможность движения в рамках этого опыта, он с любовью заключил себя в объятия, осознавая полноту чувств и телесные ограничения, при этом делал он это, с одной стороны, из беспомощности и нуждаемости, а с другой – из любви и принятия. Это усилило его переживание бытия собой, связи с собой.

В переходе от раскрытия к собранности, от экстензии к флексии он познавал жизненный принцип пульсации. Ядерное Я вновь подключилось к процессу жизни и созревания, пациент ощутил и пережил заземление на своей внутренней земле.

В своей книге «Красная нить в работе с зависимостью от психоактивных веществ» Хельмут Кунтц (Helmut Kuntz, 2000) подчеркивает, что при лечении пациентов с такого рода зависимостью, для которых характерны глубокие разрывы и неуверенность в восприятии телесного Я и инвазивные нарушения, сформировавшиеся  вследствие травмирующего нарушения границ, телесная работа должна протекать очень осторожно и с минимумом  прикосновений со стороны терапевта. Так на начальном этапе интервенции без прикосновения могут включать имеющие отношение к телесности фантазии и воображаемые фигуры, которые в дальнейшем делают возможным  опыт прикосновения к себе самому и понимания себя через такое прикосновение; все это способствует возникновению и развитию надежного ощущения тела и его границ.

 

Завершающие мысли

На уровне человеческого развития речь идет о естественных процессах созревания, которые, подобно семени, уже присутствуют в нас, и, как телесно, так и эмоционально, в постоянном взаимодействии между внутренним и внешним, претерпевают непрерывные изменения. Келеман говорит о «глубинном теле» (Келеман. «Созревание соматического Я», 2007, стр. 254), которое с рождения заложено в каждом из нас и в процессе поступательного развития настаивает на том, чтобы быть воплощенным в теле. «Беспрестанно пульсирует сердце, качая кровь жизни через наше тело; так же глубинное соматическое Я, созревая,  своей пульсацией приводит нас в жизнь. В процессе созревания мы обретаем новый узор бытия с такими собственными формами, как внимание и осознавание. Созреть означает воплотить внутри тела наше глубинное Я как пульсирующую, ритмично текущую суть» (там же, стр. 255).

В статье «Вдохновение и воплощение в теле» („Inspiration und Verkörperung“, сборник „Energie und Charakter“ № 10, стр. 17) Боаделла говорит об оси реализации, проходящей через три рождения. Во время первого, физического, под воздействием силы тяжести ребенок входит, как правило, головой вперед, в этот мир. Во время второго рождения ребенок учится мобилизации своих мышц, упирается в направлении, противоположном силе тяжести, выпрямляется и встает. Во время третьего рождения по Боаделле «… наша сущностная природа просыпается в процессе реализации наших качеств и способностей, выражая нас в повседневной реальности» (там же, стр. 17).

Жизнь между смертью и рождением Боаделла описывает как процесс реализации, представляющий собой согласованное взаимодействие энергий, движущихся вниз, и энергий, поднимающихся вверх. Движение потока энергии вниз к корневой чакре приводит к энергетическому уплотнению, к проявлению, что мы также можем описать как заземление во «внешней земле» человека. Движение энергии вверх делает возможным утончение уровней бытия, что может создать предпосылки для исследования «внутренней земли» и заземления в ней. Боаделла указывает на то, что для процесса реализации, необходимо согласованное взаимодействие обоих энергетических потоков.

Так само понятие реализация включает два компонента: во-первых, оно относится к уровням контакта человека с тонкими материями, которые необходимо заземлить во внешней реальности; во-вторых, нам необходим повседневный опыт для углубления уровня нашей внутренней реальности и укрепления контакта с основополагающими сущностными качествами. В этом смысле исследуемое мною понятие заземления также можно рассматривать как важный аспект процесса реализации. 

Литература

- Almaas, A.H (1996): Unterstützung von Selbsverwirklichung, in: Ehrensperger Thomas P. (Hrsg.): Zwischen Himmel und Erde; Beiträge zum Grounding-Konzept, Schwabe-Verlag, Bern.

- Boadella, David (1991): Befreite Lebensenergie; Einführung in die Biosyntese, Kösel-Verlag, München.

- Ehrensperger, Thomas P. (2006): Erdung in der therapeutischen Arbeit und im Alltag; in: Marlock G., Weiss H.: Handbuch der Körperpsychotherapie, Schattauer Verlag, Stuttgart.

- Kelemann, Stanley (1996): Geerdet sein in: Ehrensperger Thomas P. (Hrsg.): Zwischen Himmel und Erde; Beiträge zum Grounding-Konzept, Schwabe-Verlag, Bern.

- Kuntz, Helmut (2000): Der rote Faden in der Sucht; Neue Ansätze in Theorie und Praxis, Beltz-Verlag, Weinheim und Köln.

- Lowen, Alexander und Leslie (1981): Bioenergetik für jeden, Kirchheim-Verlag. Gauting.

- Lowen, Alexander (1983): Bioenergetik; Therapie der Seele durch Arbeit mit dem Körper, Rowjlt-Verlag, Reinbeck.

- Lowen, Alexander (1996): Erdung in: Ehrensperger Thomas P. (Hrsg.): Zwischen Himmel und Erde; Beiträge zum Grounding-Konzept, Schwabe-Verlag, Bern.

- Najavits, LM. (2008) Posttraumatische Belastungsstörung und Substanzmissbrauch. Das Therapieprogramm „Sicherheit finden“. Dt. Übersetzung und Bearbeitung von I. Schäfer, M. Stubenvoll, A. Dilling, Hogrefe-Verlag Göttingen.

- Pesso, Albert (2011): Die Wirkungen prä- und perinatalen Traumas in: Schindler Peter (Hrsg.): 2011: Am Anfang des Lebens, Schwabe-Verlag, Basel.

- Pierrakos, Dr. John, 1987: Core Energetik, Synthesis Verlag Essen.

Reddemann, Luise (2004): Psychodynamisch Imaginative Trumatherapie; PITT – das Manual, Verlag Klet-Cotta, Stuttgart.

- Schindler Peter (1996): Woher wir kommen – wohin wir gehen: Zur geschichtlichen Entwicklung der bioenergetischen Analyse in: Ehrensperger Thomas P. (Hrsg.): Zwischen Himmel und Erde; Beiträge zum Grounding-Konzept, Schwabe-Verlag, Bern.

- Terry, Karlton (2011): Die fünf Phasen der Spermienreise in: Schindler Peter (Hrsg.): 2011: Am Anfang des Lebens, Schwabe-Verlag, Basel.

- Wehowsky, Andreas (1996): Grundlagen der somatischen Therapie von Süchten in: Energie und Charakter, Zeitschrift für Biesyntese und somatische Psychotherapie, Band 13, Berlin.

- Winnicott, D.W. (1958): Primäre Mütterlichkeit. Fischer-Verlag, Frankfurt.

- Winnicott, D.W. (1984): Reifungsprozesse und fördernde Umwelt, Fischer-Verlag, Frankfurt.

 

Об авторе

Иоанна Правдич, обладатель ученой степени, психолог. Родилась в 1957 году, имеет двоих взрослых сыновей. У Дэвида Боаделлы и Сильвии Шпехт Боаделла прошла обучение по Биосинтезу, а также гипнотерапии (GeHyps). Затем прошла обучение по основанной на работе с воображением травматерапии (PITT) у Луизы Реддеманн и по нарративной травматерапии (NET) у Мэгги Шауэр (Maggy Schauer) и Томаса Эльберта (Thomas Elbert). После обучения у Линды Лерхаупт (Linda Lehrhaupt) в институте снижения стресса на основе практик осознанности стала преподавателем в программе MBSR (minfullness-based stress reduction). Одиннадцать лет постоянно работает психотерапевтом с пациентами с зависимостью от психоактивных веществ, основное направление работы – исцеление травмы. По совместительству участвует в работе сообщества специалистов по телесно-ориентированной психотерапии г. Цюриха. Ведет курсы по снижению стресса на основе практик осознанности.

Перевод А. Красько